«Капитанская дочка» писалась на протяжении нескольких лет: с 1833 по 1834 год. Это были беспокойные годы исканий писателя, ощущение несвободы дало сильное проявление этой темы в его творчестве. Пушкина давно привлекал замысел произведения о пугачевском бунте. Писатель стремился к исторической точности, поэтому тщательно штудировал печатные источники о Пугачеве, знакомился с документами о подавлении крестьянского восстания. А в 1833 году даже ездил на Волгу и Урал, чтобы увидеть места страшных событий, услышать живые предания о пугачевщине, встретиться с участниками крестьянской войны 1773-1775 годов, услышать народные предания о пугачевском бунте.

Историческую основу произведения составляют реальные события крестьянской войны. Пушкин подробно описал весь ход восстания: взятие крепостей, осаду Оренбурга. В художественном мире тесно переплелись исторические личности той эпохи (Пугачев, Екатерина II) и вымышленные персонажи (Гринев, Швабрин, Маша Миронова).

Идейно—художественное своеобразие

Народное восстание показано глазами противника восставших. Честь Гринева не позволяет ему написать неправду, поэтому он излагает события непредвзято, не идеализируя восставших. Причины восстания носят объективно-исторический характер: толпы колодников, которые видит Гринев, подъезжая к Оренбургу; изуродованный башкирец. В «Капитанской дочке» по-новому осмысляется роль личности предводителя восстания. Пугачев — мужик, не романтический герой (речь, портрет, сон Гринева, сцена казни).

Образ не однозначен (жестокость Пугачева соседствует с осознанием обреченности восстания). Пушкин не скрывает, что Пугачева поддерживали широкие массы народа, которые не могли состоять из одних злодеев. Образ народного вождя Пугачева, народно—поэтического идеала доброго, справедливого царя, противопоставлен бездарности царских генералов (военные советы в Белогорской крепости и Оренбурге). Образ Пугачева создается и при помощи фольклорных элементов (песня «Не шуми, мати зеленая дубровушка», калмыцкая сказка об орле и вороне).

Позиция автора глубже и историчнее позиции Гринева, которому не все дано понять. Пушкин объясняет, что жестокость со стороны восставших мотивирована изначальной жестокостью со стороны правительства, — читатель углубляется в исторические причины восстания. Гриневу не понятно стремление народа к свободе, а Пушкин понимает освободительную стихию восставших.

Каждой главе повести предшествует эпиграф. Многие эпиграфы взяты из народных песен (глава «Вожатый» — что создает поэтический настрой при восприятии образа Пугачева: «Сторона ль моя, сторонушка, сторона незнакомая! Что не сам ли я на тебя зашел, что не добрый ли да меня конь завез: завезла меня, доброго молодца прытость, бодрость молодецкая и хмелинушка кабацкая»;

эпиграф к главе «Пугачевщина» настраивает читателя на торжественный, трагический лад — «Вы, молодые ребята, послушайте, что мы, старые старики, будем сказывати»; ирония Пушкина по отношению к своему герою прослеживается в эпиграфе к 1—й главе: « — Был бы гвардии он завтра ж капитан. — Того не надобно; пусть в армии послужит. — Изрядно сказано! Пускай его потужит…Да кто его отец?»; общий эпиграф ко всей повести — «Береги честь смолоду» — перекликается с напутствиями отца, которые тот дает сыну, отправляя его на службу).

Жанровая принадлежность

До сих пор литературоведы не пришли к единому мнению по жанровому определению «Капитанской дочки». Существует два варианта: повесть и роман. Произведение занимает промежуточное положение по объему, в нем не нарушается хронологический порядок изложения (что сближает его с повестью), но при этом есть различные линии (любовная — отношения Гринева и Маши Мироновой; народно-историческая, связанная с пугачевским бунтом) — это сближает «Капитанскую дочку» с романом. Однако, т. к. нет единого точного определения, возможно любое из двух жанровых определений.